Неточные совпадения
На другой день пристав, театрал и приятель В.П. Далматова, которому тот рассказал о вчерашнем, сказал, что это был драгунский юнкер Владимир Бестужев, который, вернувшись с
войны, пропивает свое имение, и что сегодня его губернатор уже
выслал из Пензы за целый ряд буйств и безобразий.
Все жалуются на это положение, которое не есть
война, но и не есть мир, и все желали бы
выйти из него.
Много лет спустя, будучи на турецкой
войне, среди кубанцев-пластунов, я слыхал эту интереснейшую легенду, переходившую у них
из поколения в поколение, подтверждающую пребывание в Сечи Лжедимитрия: когда на коронацию Димитрия, рассказывали старики кубанцы, прибыли наши запорожцы почетными гостями, то их расположили возле самого Красного крыльца, откуда
выходил царь. Ему подвели коня, а рядом поставили скамейку, с которой царь, поддерживаемый боярами, должен был садиться.
— Теперь прекратили!.. Прусско-австрийская
война [Прусско-австрийская
война —
война, начавшаяся 16 июня 1866 года и закончившаяся 23 августа того же года победой Пруссии, заставившей Австрию
выйти из Германского союза и передать Италии Венецианскую область.] как будто ж всему миру перевернула голову наизнанку; забыли ж всякий долг, всякую обязанность к другим людям; всем стало до себя только!..
Оттого-то он и не приготовил ничего для успешной
войны, что не знал и не думал, что
выйдет из его потех.
Больные один за другим
выходили из дверей, у которых стоял сторож и давал каждому
из них толстый белый, вязанный
из бумаги колпак с красным крестом на лбу. Колпаки эти побывали на
войне и были куплены на аукционе. Но больной, само собою разумеется, придавал этому красному кресту особое, таинственное значение. Он снял с себя колпак и посмотрел на крест, потом на цветы мака. Цветы были ярче.
Вышли они только что
из Кишинева, в апреле, тотчас после объявления
войны.
Говорите такому человеку об ужасах
войны: «да, это ужасно! возражает он: — все остановилось: даже самые театры теперь закрыты!» Касаетесь ли вопроса о крестьянах: «Да, Г. так же думал, как и вы: что же
вышло из этого? он совсем разорился; теперь не на что даже взять билет в театр…»
Комар прилетел ко льву и говорит: «Ты думаешь, в тебе силы больше моего? Как бы не так! Какая в тебе сила? Что царапаешь когтями и грызешь зубами, это и бабы так-то с мужиками дерутся. Я сильнее тебя; хочешь,
выходи на
войну!» И комар затрубил и стал кусать льва в голые щеки и в нос. Лев стал бить себя по лицу лапами и драть когтями; изодрал себе в кровь все лицо и
из сил выбился.
— Учитесь и работайте.
Из вас сможет
выйти дельный морской офицер, хоть вы и высказываете глупости о
войне. И нельзя в ваши годы не говорить таких глупостей: в них сказывается юная, честная душа… Можете идти!
Этика принуждена дать двойной ответ на вопрошание о
войне: должно стремиться всеми силами к предупреждению
войны, к укреплению нравственного сознания, неблагоприятного для
войн и осуждающего их, к созданию социальных условий, не вызывающих необходимости
войн, но, когда
война началась и ее уже нельзя остановить, личность не может сбрасывать с себя ее бремя,
выйти из общей ответственности,
из круговой поруки, она должна принять на себя вину
войны во имя высших целей, но изживать ее трагически, как ужас и рок.
Все, что тогда было поживей умом и попорядочнее, мужчины и женщины, по-своему шло вперед, читало, интересовалось и событиями на Западе, и всякими выдающимися фактами внутренней жизни, подчинялось, правда, общему гнету сверху, но не всегда мирилось с ним, сочувствовало тем, кто «пострадал», значительно было подготовлено к тому движению, которое началось после Крымской
войны, то есть всего три года после того, как мы
вышли из гимназии и превратились в студентов.
А утомление
войною у всех было полное. Не хотелось крови, не хотелось ненужных смертей. На передовых позициях то и дело повторялись случаи вроде такого: казачий разъезд, как в мешок, попадает в ущелье, со всех сторон занятое японцами. Раньше никто бы
из казаков не
вышел живым. Теперь на горке появляется японский офицер, с улыбкою козыряет начальнику разъезда и указывает на выход. И казаки спокойно уезжают.
Владимир Андреевич припомнил свое детство в Смоленске, в доме родственников светлейшего. Он был воспитанником-приемышем. Кто были его родители — он не знал. Затем он был отправлен в Москву в университетскую гимназию, откуда
вышел в военную службу в один
из армейских полков и прямо отправился на театр
войны с Турцией. Неожиданно, с месяц, с два тому назад, он был отозван
из своего полка и переведен в гвардию с командировкою в Петербург, в распоряжение светлейшего князя, генерал-фельдмаршала.
Волей судьбы
выходит Западная Европа
из состояния буржуазного самодовольства, в котором до катастрофы мировой
войны надеялась, по-видимому, пребывать вечно.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее
из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья
вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о
войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
На трамваях каждое утро отвратительная хамская давка, то ли народу прибавилось, несмотря на
войну, то ли трамваев меньше пускают, но всякий раз
выходишь помятым и оскорбленным, как
из пьяной драки.